БЕЗУМИЕ

В Корнуолле существовал обычай исцелять безумие, погружая больного в воду с головой, пока он не начнет захлебываться. Кэрью сообщает, что этот обычай был частично распространен в округе Алтарнум, и описывает его следующим образом: "Душевнобольного ставили на край квадратного бассейна, наполненного водой из источника Св. Нуна. Затем пациента, не имеющего ни малейшего понятия о том, что с ним собираются делать, внезапно толкали в грудь и он падал в бассейн, где несколько достаточно сильных мужчин погружали его в воду до тех пор, пока он не переставал бесноваться; после этого его несли в церковь и служили над ним определенную мессу. Этот ритуал назывался "Boosening"-откорнуолльско-британского или бретонского "benzi" или "big nizi" ("погружать" или "топить")".Это может показаться невероятным, но не далее как в 1844 г. Петтигрю в своей книге "Superstitions connected with Medicine and Surgery" писал: "Бросать сумасшедшего в море или погружать его в воду, чтобы он слегка захлебнулся, рекомендуется светилами медицины как лечебное средство".Упоминание об этом лечении имеется и в "Мармионе" Вальтера Скотта:"Родник святого Филлиана Избавит от кошмарных снов - Безумец здравым станет вновь". В примечаниях автор сообщает, что в Пертшире есть несколько источников и ключей, посвященных Св. Филлиану, которые являются местом паломничества даже для протестантов. "Они считаются верным средством против безумия". И действительно, хотя для успешного исцеления годилась любая вода, вода из святых источников все же считалась наиболее эффективным средством.Некоторые читатели, возможно, не увидят ничего странного в том, что несчастный пациент переставал бесноваться, когда "несколько сильных мужчин погружали его в воду". На некоторое время больной действительно затихал, но не оттого, что болезнь покидала его, а от истощения сил.В Ирландии лекарством от безумия считались три вещества, не производимые руками человека. Ранним утром, до рассвета, ими следовало напоить больного; при обострениях болезни лекарство не действовало. Этими веществами были мед, молоко и соль.Русские знахари практиковали заговаривание безумия. "Вся сила заговора сводится к тому,чтобы направить мысль больного на размышление о Боге и тем отвлечь внимание больного от пункта помешательства: "Святые Отче, Симоне и Самсоне! Святые Отче, Кирилл и Мефодий! Поставь меня, Господи Боже, на Святое место о Боге думу думати и Святые дела творити. Бог и Свят Дух найдет на нас, и сила Вышняго осенит нас, и вся сила найдет на нас. Христова рука, апостольская печать, Божьей матери крест! Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь" .В дореволюционной России среди сельского населения была чрезвычайно развита вера в кликушество, род нервного расстройства, которым страдали исключительно замужние женщины. Кликушество считалось болезнью насланной, т. е. порчей. Заключалась она в том, что кликуша начинала биться в истерическом припадке в определенные моменты церковной службы, при поднесении к ней креста или икон, во время крестного хода по деревне и т. д."Эта болезнь проявляется в форме припадков, более шумных, чем опасных, и поражает однообразием поводов и выбором мест для своего временного проявления. Та часть литургии ..., которая предшествует пению Херувимской и Великому выходу со Св. Дарами, в далеких глухих селах оглашается криками этих несчастных... На всех лицах появляется выражение болезненной тоски и вместе сердечного участия и сострадания к несчастной. Ни малейшего намека на резкий протест, ни одного требования удалить "одержимую" из храма. Все стоят молча, и только в группе женщин, окружающих больную, заметно некоторое движение; они стараются успокоить "порченую" и облегчить ей возможность выстоять всю обедню, вплоть до того времени, когда с выносом Св. Даров обязательно исчезнет или смолкнет вся нечистая сила. Это мягкое и сердечное отношение к кликушам покоится на том предположении, что не человек, пришедший в храм помолиться, нарушает церковное благочиние и вводит в соблазн, но тот злой дух, который вселился в него и овладел всем его существом. Злой дух смущает молящихся нечеловеческими воплями и различными выкриками на голоса всех домашних животных: собачий лай и кошачье мяуканье сменяются петушиным пением, лошадиным ржанием и т. п. Чтобы прекратить этот соблазн, четыре-пять самых сильных мужиков охотно выделяются из толпы и ведут больного до царских врат к причастию, искренне веруя при этом, что борются не с упрямством слабой женщины, а с нечеловеческими силами сидящего в ней нечистого. Когда кликуша начнет успокаиваться, ее бережно выводят из церкви, кладут на землю и стараются укрыть белым покрывалом, для чего сердобольные женщины спешат принести ту скатерть, которою накрыт был пасхальный стол с разговеньем, или ту, в которой носили на пасхальную заутреню для освящения яйца, кулич и пасху. Иные не скупятся поить сбереженной богоявленской водой, несмотря на то, что эта вода и самим дорога на непредвиденные несчастные случаи. Знающие и опытные люди при этом берут больную за мизинец левой руки и терпеливо читают молитву Господню, воскресную и богородичную до тех пор, пока кликуша не очнется. Кроме молитв иногда произносятся особые заговоры, которыми велят выходить нечистой силе "из белого тела, из нутра, из костей, суставов, из ребер и из жил, и уходить в ключи-болота, где птица не летает и скот не бывает, идти по ветрам, по вихорям, чтобы снесли они злую в черные грязи топучие, и оттуда бы ее ни ветром не вынесло, ни вихорем бы не выдуло" и т. п. С такою же заботою и ласкою относятся к кликушам и в домашней жизни, считая их за людей больных и трудно излечимых. От тяжелого труда их освобождают и дают поблажку даже в страдную пору, при скоплении утомительных работ: они обыкновенно редко жнут, а в иных местах и не молотят... Когда после удачных опытов домашнего врачевания больная совершенно успокоится и семейные убедятся в том, что злой дух вышел из ее тела, ей целую неделю не дают работать, кормят, по возможности, лучшею едою, стараются не сердить, чтобы не дать ей возможности выругаться "черным словом" и не начать, таким образом, снова кл